В соответствии с ч.4 ст. 359 УПК РФ, по которой до начала судебного заседания я вправе дополнить новыми доводами кассационную жалобу № 698С от 21 июля 2008 г., в части второй дополнительной кассационной жалобы привожу дополнительные основания отмены незаконного, необоснованного и несправедливого приговора от 07 июля 2008 г., с основаниями изменения.
При производстве предварительного расследования и рассмотрении моего уголовного дела в Таганском районном суде г.Москвы допущено много нарушений закона. Поэтому в кассационном определении могут быть указаны не одно а несколько оснований к отмене или изменению приговора (БВС РСФСР. 1975. №8. С.12-13; 1976. №12. С.11-12; 1978. №10.с.4-5), при этом основания изменения приговора могут дополнительно подтверждать обоснованность отмены приговора доказывая многократные нарушения закона. В связи с этим, учитывая, что в соответствии с ч.2 ст. 360 УПК РФ суд рассматривающий уголовное дело в кассационном порядке проверяет законность, обоснованность и справедливость судебного решения лишь в той части, в которой оно обжаловано, привожу дополнительные доводы предусмотренные ст.ст. 379, 380, 381, 382, 383, 384 УПК РФ по обжалованию приговора. Наличие оснований по отмене или изменению приговора по всем указанным статьям УПК РФ доказывает отсутствие события преступления в связи с множественностью нарушений закона.
В определении от 25.01.2005 № 42-О по делу о нарушении конституционных прав и свобод положениями ст. 7 и 123, ч.3 ст. 124, ст. 125, 388 и 408 (ВКС РФ. 2005. №4) Конституционный суд РФ признал, что уголовно-процессуальный закон, в том числе ст.7 УПК РФ, в их конституционно-правовом истолковании не допускают отказ суда при рассмотрении Кассационной жалобы обвиняемого от исследования и оценки всех приводимых в ней доводов. В соответствии со ст. 7 УПК РФ, во взаимодействии со ст. 360 УПК РФ в ч.2 которой определено улучшение положения осужденного, отмена приговора с прекращением уголовного дела может осуществляться с учётом всех приводимых в кассационной жалобе доводов.
1. «Основания отмены приговора от 07 июля 2008 г. установленные в Постановлении Пленума ВС РФ №1 от 29 апреля 1996 г. (с изменениями и дополнениями внесёнными постановлением Пленума от 6 февраля 2007 г. №7).»
В Постановлении Пленума ВС РФ №1 от 29 апреля 1996 г. записано, что «при ненадлежащем выполнении судами уголовно-процессуального закона имеет место вынесение незаконных и необоснованных приговоров, что влечёт их отмену или изменение вышестоящими судебными инстанциями». В этом ПП ВС РФ записано что «суд не вправе ссылаться в подтверждении своих выводов на собранные по делу доказательства, если они не были исследованы судом и не нашли отражения в протоколе судебного заседания».
В нарушение указанного на страницах 45–46 приговора от 07 июля 2008 г. записано «Вместе с тем, приобщенная к материалам уголовного дела книга «Воскрешение людей и вечная жизнь – отныне наша реальность», написана самим Грабовым Г.П. и именно такая книга являлась одним из объектов экспертного исследования», хотя объектом экспертного исследования являлась книга с другим количеством страниц. К тому же на странице 46 приговора записано, что я ссылался «в ходе судебного заседания на то, что указанная книга является контрафактным изданием». Суд не признал эту книгу вещественным доказательством по делу, то есть ссылка на данную книгу в приговоре незаконна. Суд незаконно на странице 47 приговора ссылается на цитаты из этой книги которые не были оглашены в судебном заседании. Это является основанием для отмены приговора.
На странице 43 приговора суд незаконно ссылается на печатные издания «Методы воскрешения», «Иррациональные методы предотвращения глобальных катастрофических процессов, представляющих угрозу всему миру», «Восстановление организма человека концентрацией на числах», так как эти печатные издания не признаны судом вещественными доказательствами, не исследованы судом и информация о содержании этих книг не нашла отражения в протоколе судебного заседания. Напротив, в судебном заседании я заявлял что печатное издание «Иррациональные методы предотвращения глобальных катастрофических процессов, представляющих угрозу всему миру» издано без моего разрешения с изъятием всех формул с математическими выражениями, то есть незаконно с нарушением моих авторских прав в том числе и на целостность произведения. Таким образом суд не учёл обстоятельств которые могли существенно повлиять на выводы суда, что является основанием для отмены приговора в соответствии с п.1 ч.1 ст. 379 УПК РФ и п.2 ст. 380 УПК РФ. Соответственно необоснованна ссылка суда на не оглашённый в суде текст книги «Только факты и документы», тем более что эта книга не признана вещественным доказательством по уголовному делу. На странице 47 приговора есть запись: «В приобщенной к материалам дела книги «Только факты и документы» авторства Грабового Г.П., на содержание которой просил обратить сам подсудимый…». Действительно, на судебном заседании я сообщал что эта книга издана без согласования со мной и ходатайствовал о том, чтобы свидетели защиты чьи имена приведены в книге подтвердили подписание ими документов представленных в книге. Но суд отказал в удовлетворении этого ходатайства. Тем более незаконна ссылка суда на эту книгу, так как в судебном заседании не проводилась оценка доказательств изложенных в этой книге.
Таким образом ни одно из приведённых судом печатных изданий не признано вещественным доказательством следовательно заключение комплексной социально-психологической экспертизы основанное на печатной продукции необходимо признать незаконным и необоснованным. Отсутствие печатных материалов как обосновывающих указанную экспертизу доказательств является достаточным условием для этого.
Не удовлетворяет требованиям ППВС №1 от 29.04.1996 г. по которым «суд не вправе ссылаться в подтверждение своих выводов на собранные по делу доказательства, если они не были исследованы судом» следующая запись на странице 47 приговора касающаяся моих пояснений в книге по теме о воскрешении: «Причём содержание этих пояснений как раз свидетельствует о желании автора создать у читателей ложное представление о реальной возможности возвращения к жизни умерших людей». То же самое видно, что суд узрел по отношению к тексту Библии, так как в Библии создаётся представление о реальной возможности возвращения к жизни умерших людей. Если бы в судебном заседании у суда не было установленного мнения относительно ложности библейских истин тогда суд не смог бы сделать приведённый им в приговоре вывод о том, что реальная возможность возвращения к жизни умерших людей это создание ложного представления. Так как приговор постановлен именем Российской Федерации, то эта запись в приговоре на странице 47 образует состав преступления судей судебной коллегии Таганского районного суда г.Москвы по ст. 282 УК РФ. Судом нарушены требования ст. 73 УПК РФ по которой при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию «другие обстоятельства», «обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния». В ряду «других обстоятельств» находится необходимость у суда сначала доказать, что возможность «возвращения к жизни умерших людей» - это ложное религиозное представление, а уже затем опираться на это как на установленный факт для обвинения меня. Однако доказать, что религиозная вера в то что возможно возвращение к жизни умерших людей, это ложно, суд никогда не сможет. Так как это вопрос веры, разрешать который суд в соответствии со ст. 17 УПК РФ имеет право «по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в … деле доказательств». По делу же на предшествующий выводам суда о невозможности воскрешения странице 46 приговора записано, что: «Свидетель же Юршин Б.Я. заявил, что он лично знает людей воскрешенных при помощи методик Грабового Г.П., а назвать их не может, лишь по той причине, что не получил от них соответствующего разрешения». Суд не предпринял попыток исследовать эти доказательства возможности воскрешения «при помощи методик Грабового Г.П.», следовательно суд не мог опираться на эти доказательства в приговоре, значит приговор должен быть отменён с прекращением уголовного дела на основании ст. 384 УПК РФ и п.1 ч.1 ст. 24 УПК РФ («отсутствие события преступления») вытекающего из п.5 ч.1 ст. 73 УПК РФ («обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния»). Распространение Христианской веры является обстоятельством, исключающим преступность и наказуемость деяния, так как это разрешено ст. 28 Конституции РФ. В соответствии с ч.1 ст. 17 УПК РФ судьи и прокурор руководствуются «законом совестью», при этом закон запрещает формировать их совесть так, чтобы она была противозаконна даже в тех случаях когда их совесть против религии или определена внешними по отношению к рассматриваемому делу обстоятельствами. Таким образом установлено что приговор должен быть отменён также на основании п.1 ч.1 ст. 379 УПК РФ и п.2 ст. 380 УПК РФ, так как «суд не учёл обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда». К тому же основания приговора предусмотренные п.1 ст. 380 и п.1 ч.1 ст. 379 УПК РФ, так как «выводы суда» о ложности сведений о возможности воскрешения «не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании» состоящими в том, что «свидетель же Юршин Б.Я. заявил, что он лично знает людей воскрешенных при помощи методик Грабового Г.П….» следовательно выводы суда о том, что «содержание ответов, которые были даны потерпевшим на индивидуальных приёмах непосредственно Грабовым Г.П. свидетельствует о том, что в этот момент Грабовой Г.П. уже лично продолжал обманывать людей, умышленно искажая действительное положение вещей преднамеренно вводя обратившихся к нему лиц в заблуждение относительно свершившихся фактов «воскрешения» либо возможности исцеления» «не подтверждаются доказательствами установленными в судебном заседании» и «суд не учёл обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда». Этой цитатой со страницы 55 приговора доказано, что я преследуюсь уголовно Таганским районным судом г.Москвы и определяющими ход дела этого суда по моему уголовному делу лицами со стороны обвинения за вероисповедание Христианства в соответствии с текстом Библии, то есть за каноническую христианскую веру. Так как в Евангелие от Луки в главе 20 стихе 38 записано следующее: «Бог же не есть Бог мёртвых, но живых, ибо у Него все живы». Таким образом доказано, что следуя фундаментальным текстам Библии я мог сказать о человеке либо, что он жив, либо что «воскрешён». Это обстоятельство я оглашал в судебном заседании в ходатайстве "№ 326С", но суд в нарушение закона не учёл эти обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда и показал этим фактом демонстративно для всеобщего сведения ввиду гласности процесса по моему уголовному делу, что преследует меня уголовно за мою веру в Бога. Соответственно я бы не мог основываясь на вере в Бога христианской сказать что человек может погибнуть от болезни, так как у Бога «все живы». Суд же интерпретировал «возможность исцеления» как обман, продолжая этим преследовать меня за религиозную деятельность путём обвинительного приговора. Кроме преследования за религиозную деятельность суд противоречит своим выводам так как на странице 44 приговора судом записано, что свидетельские есть показания о том, что я излечил от заболеваний свидетеля. Таким образом, уже по этому факту доказывающему возможность, когда я говорил о такой возможности я не обманывал.
В ППВС №1 от 29.04.1996 г. записано, что «фактические данные, содержащиеся в оглашенных показаниях, как и другие доказательства, могут быть положены в основу выводов и решений по делу лишь после их проверки и всестороннего исследования в судебном заседании». В нарушение этого потерпевшие не предоставили документы подтверждающие ухудшение здоровья или указывающие на причины смерти их родственников. В суд не предоставлены документы подтверждающие родственные отношения потерпевших с теми людьми, по поводу которых обратились потерпевшие в прокуратуру.
В рассматриваемом ППВС №1 записано, что в приговоре необходимо при ссылке на показания свидетелей «не только перечислить фамилии… свидетелей, но и изложить существо их показаний ». В нарушение этого на странице 47 приговора только перечислены фамилии свидетелей защиты без изложения существа их показаний. В Постановлении Пленума ВС №1 записано, что при постановлении «должны получить оценку все доказательства» рассмотренные в судебном заседании. То есть во время постановления приговора должны получить оценку доказательства противоречащие обвинительным выводам суда, однако этого не было сделано.
Не выполнены требования пункта 4 Постановления Пленума ВС №1 так как в нарушение ст. 302 УПК РФ приговор от 07 июля 2008 г. основан на предположениях, в ходе судебного разбирательства моя виновность не доказана так как не доказано событие преступления, соответственно также то, что в моих деяниях состав преступления – не доказано, факт передачи денег мне также не установлен. Нарушены требования того, что «судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии», так как доказательства стороны обвинения не могут быть достоверными в связи с тем что они построены на показаниях заинтересованных лиц. Все потерпевшие жили в СССР, то есть принимали в качестве идеологической основы своего поведения атеизм, поэтому их показания также не могут быть признаны достоверными, и искусственное создание доказательств обвинения потерпевшими доказано тем, что ни один из потерпевших не сообщил тему семинара «Учение о Боге». Эта тема была на всех семинарах, о которых сообщали потерпевшие, и доказательство этого представлено на обзоре интернет-сайтов, на которые суд разрешил ссылаться.
Суд не выполнил требования неукоснительно соблюдать принцип презумпции невиновности (ст. 49 Конституции Российской Федерации, ст. 14 УПК РФ), согласно которому все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке установленном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, «толкуются в его пользу». В порядке УПК РФ не могут быть устранены сомнения в том, что потерпевшие дали в отношении меня обвинительные показания по причине преследования меня за религиозную деятельность так как это вопрос и обстоятельства веры и вероисповедания. Объективно материалами уголовного дела, показаниями свидетелей, вещественными доказательствами установлено, что потерпевшие могли попасть только на обучающий материалам Учения семинар, что само по себе подразумевает отсутствие гарантии любого результата, но потерпевшие дали противоположные показания, что они были на индивидуальном приёме гарантирующем 100% результат. При этом суд ссылается, что потерпевшие прочли в книгах несколько случаев получения результата, однако совершенно очевидно, что несколько приведённых случаев результатов не означает стопроцентную гарантию получения результата другим лицом, например, потерпевшим. Кроме того потерпевшим объяснялось что я лично работу по проблемам обратившихся ко мне не провожу, а только обучаю. Мне никто не сообщал, что я должен выполнить какую-либо работу с получением какого-либо результата. Отсюда следует, что суд поддержав незаконные требования обвинительные потерпевших стал органом преследования от имени государства за законную религиозную деятельность. То есть свободу мысли, совести и слова потерпевших суд признал соответствующими закону, а мои свободу мысли, совести и слова суд без всяких на то оснований признал уголовно наказуемыми. То есть суд нарушил Конституцию РФ и соответственно ч.1 ст.1 УПК РФ, по которой порядок уголовного судопроизводства основан на Конституции Российской Федерации.
В ППВС №1 записано, что «необходимо иметь в виду, что в соответствии с положениями ст. 50 Конституции Российской Федерации и в силу ст. 75 УПК РФ при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением закона», а при производстве по моему уголовному делу, как я доказал, использовались доказательства полученные с нарушением закона.
В ППВС №1 записано, что «по смыслу закона в пользу подсудимого толкуются не только неустранимые сомнения в его виновности в целом, но и неустранимые сомнения, касающиеся отдельных эпизодов предъявленного обвинения, формы вины». На странице 61 приговора отражено что отказано в удовлетворении акта по выплате денежных средств потерпевшим Стародубцеву В.А., Зубенко Л.Ф., Сатюковой С.Н., Кривенцевой М.С., Ворсобину В.В., то есть суд не доказал передачу денежных средств этими потерпевшими. Тем не менее в нарушение закона и процитированных требований ППВС №1 из пункта 4, суд признал меня виновным по каждому эпизоду в отношении этих потерпевших, то есть по пяти эпизодам относящимся к этим потерпевшим. По каждому из этих эпизодов суд назначил наказание в виде лишения свободы сроком на семь лет без каких-либо оснований и без соблюдения закона, так как состав преступления мошенничество не инкриминируется если не установлен материальный ущерб потерпевшего.
В нарушение п.6 ППВС №1, по которому при производстве по уголовному делу в соответствии со ст. 73 УПК РФ «в суде подлежат доказыванию, в частности, событие преступления, виновность подсудимого в совершении преступления, форма его вины и мотивы преступления… с указанием места, времени, способа его совершения», с первой страницы приговора записано, что «при неустановленных следствием обстоятельствах Грабовой Г.П. вступил с неустановленными лицами, дело в отношении которых выделено в отдельное производство (том 3, л.д. 284-286) в преступный сговор, направленный на хищение денежных средств граждан путём обмана и использования методов психологического воздействия». Уже прошло больше двух лет с момента выделения дела в отношении неустановленных лиц но ни одного такого лица естественно не найдено, потому что придуманных судом лиц неустановленных никогда не существовало. Следовательно фраза «при неустановленных следствием обстоятельствах» означает, что никогда не будет по неустановленным лицам указано место, время, способ совершения деяния, которое суд посчитал преступным. Не будет значит доказана моя виновность выраженная якобы в преступном сговоре с неустановленными лицами. Раз не доказан сговор с неустановленными лицами значит нет фактических данных позволяющих по ч.4 ст. 159 УК РФ квалифицировать хищение денежных средств путём обмана и не доказано психологическое воздействие.
Нарушением требований ППВС №1 является то, что мне инкриминируется мошенничество организованной группой однако в приговоре не указано какие конкретно преступные действия совершены каждым из соучастников преступления.
В соответствии с рассматриваемым ППВС №1 суд вправе изменить обвинение лишь при условии если действия подсудимого не содержат признаков более тяжкого преступления и существенно и существенно не отличаются по фактическим данным от обвинения по которому дело принято к производству суда. Но в нарушении этого суд расширил мне обвинение, признав потерпевшей Ефремову наряду с Сатюковой, то есть фактические данные стали существенно отличаться от обвинения, по которому дело принято к производству суда. Суд изменил обвинение таким образом, что в моих действиях стали содержаться признаки усиливающие обвинение. Дело принято к производству с обвинением в том, что я «вступил в преступный сговор с неустановленными лицами», а суд что я «создал устойчивую организованную группу». Хотя на допросе свидетель Калашников дал показания что я не создавал организованную группу.
В Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 город Москва «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» также записано, что «суду надлежит выяснить, какие конкретно действия, непосредственно направленные на исполнение объективной стороны этих преступлений, выполнял каждый из соучастников». Так как соучастники не установлены по моему уголовному делу и по делу в отношении неустановленных лиц, то кроме отсутствия конкретных действий направленных на исполнение преступления невозможно установить мотив действий каждого из соучастников, наличие у лица корыстной цели. Это нарушает требования п.28 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 27.12.2007 г. № 51, по которому «при решении вопроса о виновности лиц в совершении мошенничества, присвоения или растраты суды должны иметь в виду, что обязательным признаком хищения является наличие у лица корыстной цели, то есть стремления изъять и (или) обратить чужое имущество в свою пользу». По моему уголовному делу свидетелями защиты доказано, что суммы которые тратили на аппаратно-цифровую обработку реализовывались для активации опто-магнитных модулей дистанционного обеспечения безопасности людей. Эти модули создавались по патентам по предотвращению катастроф легитимность которых отмечена в приговоре. Затем эти модули безвозмездно раздавались по показаниям свидетелей защиты людям для обеспечения безопасности зданий, транспорта, личной безопасности. Этим доказано отсутствие у меня корыстной цели, значит я невиновен в совершении мошенничества.

следующая страница >>>