В подтверждение доводов стороны защиты представленных в Кассационном порядке привожу дополнительные материалы в соответствии со ст. 377 УПК РФ.
В обжалуемом определении Таганского районного суда г.Москвы записано, что в своих выводах суд использует показания следователя Бреева М.С., который вёл производство по моему уголовному делу, и затем был допрошен в судебном заседании в качестве свидетеля. Однако свидетель как субъект уголовного права незаменим, поэтому закон исходит из недопустимости совмещения лицом функций свидетеля и другого участника уголовного процесса. Выполнение по моему уголовному делу Бреевым М.С. полномочий следователя исключает возможность его участия в судебном следствии в качестве свидетеля в связи с требованиями ст. 62 УПК РФ. Более того, в определении Таганского районного суда г.Москвы от 27 сентября 2006 г. записано, что следователь Бреев М.С. лично заинтересован в исходе моего уголовного дела, так как отведён от участия в производстве по моему уголовному делу постановлением Хамовнического районного суда г.Москвы от 17 августа 2006 г. за угрозы в мою сторону. Следовательно в соответствии с ч.3 ст. 61 УПК РФ это является обстоятельством исключающим участие Бреева М.С. по моему уголовному делу в качестве свидетеля. О недопустимости участия следователя по делу в дальнейшем в качестве свидетеля отмечено в Определении Конституционного Суда РФ от 06 февраля 2004 г. № 44-О. Поэтому выводы суда в соответствии со ст. 380 (ч.1, ч.2) УПК РФФ не соответствуют фактическим обстоятельствам отраженным в определении.
В соответствии со ст.ст. 375, 379 УПК РФ обжалуемое определение Таганского районного суда г.Москвы подлежит отмене.
По моему уголовному делу существует связь и взаимная обусловленность нарушений норм уголовно-процессуального и уголовного законов. Это выражается в том, что выводы суда изложенные в обжалуемом определении не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела таким образом, что обуславливают неправильную квалификацию вменяемых мне преступных по версии обвинения деяний (об аналогичной взаимной обусловленности нарушений записано в БВС РФ. 2002. №1. С.20; определениях Судебной коллегии ВС РФ от 29.03.2004 по делу № 3-004-3; от 26.03.2004 по делу № 15-004-5). В протоколе судебного заседания по моему уголовному делу от 08 апреля 2008 г. записаны следующие фактические обстоятельства по квалификации деяний: «Адвокат Цыганенко: …У нас имеются некоторые потерпевшие, которые квалифицированны по ч.4 ст. 159 УК РФ … тогда, когда в ст. 159 УК РФ было только три части». Вменяемое деяние по Стародубцеву В.А. обвинение относит к 20 июня 2003 г., по Зубенко Л.Ф. к 21 ноября 2003 г., по Волковой И.Б. к 02 декабря 2003 г., когда статья 159 УК РФ состояла из трёх частей. Следовательно выводы суда о том, что я обвиняюсь только по ч.4 ст. 159 УК РФ не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела. Часть 4 ст. 159 УК РФ введена в действие с 08 декабря 2003 г. Федеральным законом «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» (в редакции от 05 января 2006 г.). Приём обвинение рассматривается только в соответствии с ч.3 ст. 159 УК РФ вступившей в действие по Федеральному закону № 162-ФЗ от 08 декабря 2003 г. предусматривающей в качестве наказания штраф либо лишение свободы на срок от двух до шести лет, или по ч.2 ст. 159 УК РФ по квалифицирующему признаку неустановленных в группе лиц, действующих предположительно по предварительному сговору. Аналогия в судебной практике по переквалификации с ч.4 ст. 159 УК РФ в соответствии с требованиями Федерального закона № 162-ФЗ от 08 декабря 2003 г. на ч.3 ст. 159 УК РФ есть в приговоре РФ Мещанского районного суда г.Москвы от 08 октября 2007 г. вынесенным судьёй Колесниковой. Действия по аналогии в судебном процессе признаёт Конституционный суд РФ в своих постановлениях от 02 февраля 1996 г. № 4-П; от 28 ноября 1996 г. № 19-П; от 02 июля 1998 г. № 20-П (ВКС РФ. 1998. №5) и в ряде определений (ВКС РФ. 1997. №5; 1999 №2). Аналогию уголовно-процессуального закона применяет и признаёт Пленум ВС РФ. Поэтому записанное в обжалуемом определении «…Суд приходит к выводу о необходимости продления Грабовому Г.П. срока содержания под стражей.
При этом суд учитывает тот факт, что органами предварительного расследования Грабовой Г.П. обвиняется в совершении 11 преступлений, отнесённых законом к категории тяжких, за каждое из которых предусмотрено наказание исключительно в виде лишения свободы на срок от пяти до десяти лет» не соответствует фактическим обстоятельствам уголовного дела, так как по ч.3 и ч.2 ст. 159 УК РФ предусмотрен также и штраф вместо лишения свободы. Это несоответствие создает взаимную обусловленность нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального законов. Следовательно основанием для отмены обжалуемого определения на судебном заседании и освобождения меня из под стражи в соответствии с п.1, п.3 ч.1 ст. 382 УПК РФ является несоответствие выводов суда изложенных в обжалуемом определении фактическим обстоятельствам уголовного дела и неправильное применение уголовного закона.
Следует учитывать, что содержание меня под стражей было обжаловано неоднократно многочисленными моими сторонниками. Ограничение права на обжалование действий и решений на том лишь основании, что эти граждане не были признаны в установленном порядке участниками производства по уголовному делу не соответствует Конституции РФ и об этом записано в БВС РФ за 2006 г. в №6 на страницах 26, 27.
На основании изложенного и других доводов стороны защиты прошу из-под стражи меня освободить.
; 
