Нормы Конституции имеют базовое значение в обеспечении применения международно-правовых норм о правах человека и гражданина при производстве по уголовному делу в стадии предварительного расследования и в суде. Включив многие общепринятые нормы международного права в Конституцию (ст. 21-29, 45-55, 120-123 и другие) законодатель тем самым способствовал их включению в систему реально действующих норм, регулирующих уголовно-процессуальные отношения путём их прямого применения. По моему уголовному делу уголовно-процессуальные отношения не регулируются Конституцией так как в процессе уголовного судопроизводства по моему уголовному делу нарушены ст. 21-29, 45-55, 123 (и другие) Конституции РФ. Нарушен также принцип равенства граждан перед законом (ст. 4 УК РФ), принцип справедливости (ст. 6 УК РФ), принцип гуманизма (ст. 7 УК РФ) в соответствии с которыми за мою религиозную и общественно-политическую с образовательной деятельностью меня нельзя было подвергать уголовному преследованию. В обвинительном заключении вещественные доказательства доказывающие что я вёл образовательную и религиозную деятельность используются как доказательство обвинения, что незаконно. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда не допускается. Признать же лицо виновным может только суд (ст. 8 УПК РФ). Эти положения закреплены в Конституции РФ (ст. 49) однако во многих средствах массовой информации меня уже обвинили в мошенничестве, причем значительное количество СМИ обвинили еще до возбуждения уголовного дела. Это повлияло на процесс доказывания по моему уголовному делу с обвинительным уклоном. Заявления о преступлении и протоколы допроса потерпевших написаны по шаблону опубликованному журналистом Ворсобиным В.В., который пришёл как он утверждает на семинар за невозможным – заведомо зная результат. То есть Ворсобина В.В. нельзя считать по сути потерпевшим так как не было обмана. Это же утверждение относится и к другим признанным потерпевшими, так как обучающий процесс в принципе не может содержать обязательного для всех результата от обучения. Под влиянием СМИ признанные по уголовному делу потерпевшими, которые до печатных публикаций и до возбуждения в отношении меня 20 марта 2006 г. уголовного дела не писали на меня заявлений в прокуратуру или суд с гражданскими исками, написали в прокуратуру что они якобы приходили за результатом. Ни одного документа или свидетеля подтверждающего то, что потерпевшие приходили на семинары за результатом в материалах уголовного дела нет. В то же время есть многочисленные свидетельства последователей Учения о том, что к ним звонили из прокуратуры, направляя написать в отношении меня заявление о преступлении и при этом ссылались на публикации обо мне в СМИ.
      В качестве целей своих действий и средств их достижения я распространял апробированное на практике Учение «О спасении и гармоничном развитии». Это соответствует диалектической теории познания, которая определяет свободу как познанную необходимость. Согласно этому пониманию свобода заключается не в воображаемой независимости от объективных законов, а в способности выбирать вариант целей своих действий. Учитывая, что я распространял Учение для спасения и гармоничного развития людей, то это исключает уголовную ответственность меня, которая базируется на социально-этической основе в соответствии со ст. 8 УК РФ. Мои действия не вступают в противоречие с нравственно-этическими ценностными устоями общества, опосредованными в нормах уголовного права, так как соответствуют религиозным воззрениям общества, действующим законам, поэтому мои действия не являются преступлением.
      Одной из задач российского уголовного права, закреплённой в ст. 2 УК РФ, признаётся «охрана прав и свобод человека и гражданина». В соответствии с этой статьёй УК РФ мои права и свободы по распространению знаний спасающих людей защищены Уголовным Кодексом РФ. Свидетели Балакирев В.Ф. и Морозкина Н.Р. дали показания в суде что я посредством применения своих способностей по диагностике авиатехники на практике спасал людей. Затем по результатам этих работ были созданы запатентованы изобретения «Способ предотвращения катастроф и устройство для его осуществления» и «Система передачи информации». Специалист допрошенный в суде сообщил что это означает, что способ и система Учения защищены патентами. В патенте «Система передачи информации» защищена система концентрации на числовых рядах, значит я имел право даже по этим патентам передавать систему концентрации на числовых рядах. Кроме того цель распространения Учения записана в уставе департамента Международной кафедры сети ЮНЕСКО/МЦОС в г.Антверпен Бельгии. Учебный план Учения утвержден в ЮНЕСКО и в Министерстве образования РФ и подтверждающие это документы приобщены к материалам уголовного дела. Таким образом государственными и общественными организациями установлено что Учение моё относится к области образовательной деятельности, по которой я как автор Учения имею право проводить семинары и консультации. Это доказывает что моя деятельность не имеет общественной опасности, то есть уголовное преследование меня незаконно и необоснованно. Более того, утвержденный ЮНЕСКО мой авторский курс «Технологии предупреждающего прогнозирования и безопасного развития» позволяет обучать предупреждению катастроф и террористических актов посредством прогнозирования событий. В соответствии со ст. 45 Конституции РФ «Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами незапрещенными законом». Основываясь на этой статье и в связи с тем, что происходили террористические акты в России, я считал, что для устранения опасности, непосредственно угрожавшей людям от возможных катастроф и террористических актов, необходимо крайне широко распространять моё Учение. Также эта крайняя необходимость вызвана тем, что эта опасность не могла быть устранена иными способами. Крайняя необходимость является правомерным средством предотвращения опасности грозящей ущербом личности, её правам и интересам, а также охраняемым законом интересам общества или государства. После террористических актов в Москве от Правительства Москвы было обращение к населению способствовать предотвращению террористических актов. Я стал руководителем комиссии по предупреждающему прогнозированию в Совете предпринимателей при Мэре и Правительств Москвы. Помощь населения в предотвращении террористических актов соответствует действующей в России Конвенции Совета Европы по предупреждению терроризма. В материалах уголовного дела есть сведения, что на съезде 16 сентября 2005 г. сообщалось о террористическом акте в Нальчике 13, 14 октября 2005 г.. В публикации Домахина С.А. о крайней необходимости по уголовному праву, изданной в Москве в 1955 г. «Крайняя необходимость по советскому уголовному праву» на странице 55 записано, что ответственность за причинённый вред должна исключаться, если предотвратить вред не удалось не смотря на все старания субъекта и когда у него были основания достаточные полагать что избранный им путь предотвращения является необходимым. В томе №1 уголовного дела на листах дела с 220 по 235 находятся нотариально заверенные заявления сотрудников НО «Фонд Григория Грабового» Рыжакова Г.С., Вадютина А.С. в которых записано, что по теме о воскрешении, по видам деятельности требующим лицензирования, то есть, например по лечению, слушателю отказывали в индивидуальной консультации или в участии на семинаре. Записано что слушатель не имел право приходить ко мне на прием на возмездных условиях. В служебном документе на имя издателя Калашникова А.В. от начальника контртеррористического управления оргкомитета политической партии ДРУГГ Вадютина А.С. записано о том, что безвозмездность семинаров должна была безусловно выполняться. Это доказывает что мной были предприняты все необходимые меры чтобы не было вреда от деятельности по предупреждающему прогнозированию и распространению Учения, следовательно в соответствии со ст. 39 УК РФ мои действия не являются преступлением. Аналогично мои действия не являются преступлением в соответствии со ст. 39 УК РФ (обоснованный риск), по которой риск признаётся обоснованным, если общественно полезная цель не могла быть достигнута не связанным с риском действиями и лицо, допустившее риск, предприняло достаточные меры для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам. В процессе реализации новых технологий для предотвращения катастроф в научной деятельности приходится делать мало известное, что неизбежно связано с риском. Можно утверждать, что научный процесс для спасения людей невозможен без риска, когда реализация изобретений могут привести к неудаче, ущербу. Об этом написано в труде Слуцкого И.И. «Обстоятельства исключающие уголовную ответственность», Л., 1956.
      Возможность применения аналогии в уголовном процессе признаёт Конституционный Суд РФ в постановлениях от 02.02.1996 № 4-П (ВКС РФ. 1996. №2); от 28.11.1996 № 19-П (ВКС РФ. 1996. №5); 02.07.1998 № 20-П (ВКС РФ. 1998. №5) и в ряде определений (ВКС РФ. 1997. №5; 1999. №2). Применяет в своей практике аналогию уголовно-процессуального закона и Пленум ВС РФ. Ориентируясь на сходный случай применения одной части по многим эпизодам в октябре 2007 г. рассмотренный в Верховном Суде РФ по делу, которое в СМИ называли «делом оборотней в погонах», можно по аналогии сделать вывод, что по моему многоэпизодному делу по ст. 159 УК РФ назначение наказаний по совокупности преступлений не может превышать 10 лет. Это по разъяснению в указанной судебной практике Верховного Суда РФ по делу Ганеева в части касающейся Островского И. основывается на Федеральном законе от 08.12.2003 № 162-ФЗ (ред. 05.01.2006 г.) «О внесении изменений и дополнений в Уголовный Кодекс Российской Федерации». В итоге совокупность преступлений по одной статье записывается не отдельными статьями 159 УК РФ за каждое преступление, а одной статьей 159 УК РФ и срок наказания не может превышать верхнего предела, то есть 10 лет. Следовательно, в соответствии с Федеральным законом № 162-ФЗ от 08.12.2003 и указанными разъяснениями сделанными по приговору Верховного Суда РФ в октябре 2007 г. по делу Ганеева, Островского И. и других, государственный обвинитель не имел права 07 июня 2008 г. запрашивать срок наказания более 10 лет. Также государственный обвинитель должен был свести много статей 159 (ч.4) УК РФ к одной статье 159 ч.4 УК РФ в соответствии с этим Федеральным законом № 162-ФЗ от 08.12.2003 г..
      Три эпизода по моему уголовному делу проходят до 08.12.2003 г. поэтому они могут быть квалифицированы государственным обвинителем только по ч.3 ст. 159 УК РФ, но в нарушение закона государственный обвинитель не сделал этого. Преюдиционные материалы судебной практики, имеющиеся у стороны защиты, доказывают что в этом случае с 3 ст. 159 УК РФ, вменённые три эпизода до 08.12.2003 г. могут наказываться штрафом либо лишением свободы на срок от двух до шести лет, но никак не по 7 лет как было заявлено государственным обвинителем.
      На основании изложенного запрос государственного обвинителя по 7 лет лишения свободы по каждому эпизоду и 12 лет лишения свободы по совокупности является незаконным, необоснованным и заявленным в условиях отсутствия события преступления.


      09 июня 2008 г.
                                                                                                                     Грабовой Г.П.