Международное общественное объединение «ХАРТИЯ ДРУГГ»

 Личная защита Григория Грабового
 Объявления
 Документы Г.П.Грабового
 Документы в защиту и Доказательства
 new! ОБЖАЛОВАТЬ ПРИГОВОР МОГУТ ВСЕ
 АКЦИИ
 Прессконференции
 Партия
 Программные документы
 Съезды, штаб
 Региональные отделения
 Фотогалерея
 Управление духовного зрения
 Комитет сайта DRUGG.RU
 Голосования
 Поздравления
 Контакты
 
 Защита Учения
 РЕЛИГИЯ
 Защита веры
 ПЕРИОДИКА
 Интервью
 СМИ о Г.П.Грабовом
 Открытые Обращения
 Технологии управления
 Свидетельства
 Отчеты о работах
 Управляющий прогноз
 Адвокаты Григория Грабового
 Общественный Комитет
 Публикации по теме воскрешения и вечного развития
 Эксперты Защиты
 Письмо Кеннеди
 infodrugg@gmail.com


 



Cкачать: Заявление №523П в формате word.
/ дополнено и обновлено 26.01.2008 17:26




В Следственное управление
при Генеральной прокуратуре РФ

Всем заинтересованным лицам для защиты


от Грабового Г.П.

Заявление № 523П


В соответствии со ст. 141 УПК РФ в настоящем заявлении я привожу достаточно данных, указывающих на признаки преступлений и доказательства преступлений совершенных в отношении меня и моих последователей, содержащиеся в материалах уголовного дела по обвинению меня.
На основании доказательств приведённых в настоящем заявлении, в связи с наличием признаков и доказательств преступлений при производстве «Комплексной социально-психологической экспертизы по уголовному делу № 376062», в соответствии со ст. 75 УПК РФ необходимо признать «Заключение комплексной социально-психологической экспертизы по уголовному делу № 376062» недопустимым доказательством. Это «Заключение комплексной социально-психологической экспертизы по уголовному делу №376062» (далее «Заключение») расположено в томе №3 уголовного дела № 1-132-07/3 (ранее № 376062) на листах дела (л.д.) с 210 по 275. Недопустимое доказательство не имеет юридической силы и не может быть положено в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.
Основным принципом права является состязательность и равноправие сторон. Этот принцип как воспроизводящий положения ст. 123 Конституции Российской федерации закреплен в ст. 15 УПК РФ, которая также провозглашает, что уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон; стороны обвинения и защиты равноправны перед судом. В этой статье процессуального права закреплены два самостоятельных принципа: принцип состязательности и принцип процессуального равноправия сторон. Исходя из принципа процессуального равноправия сторон, приведенные доказательства необоснованности и незаконности «Заключения» соответствуют требованиям, предъявляемым ч. 1 ст. 74 УПК РФ. По этим требованиям доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основании которых в порядке, определённом Уголовно-процессуальным Кодексом РФ, устанавливается наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств имеющих значение для уголовного дела. В соответствии с принципом состязательности сторон доказанная необоснованность и незаконность «Заключения» стороной защиты приводит к признанию «Заключения» недопустимым доказательством.
Доказательства незаконности и необоснованности «Заключения» следующие:
1). Общим понятием, очерчивающим статус участника судопроизводства, обладающего специальными познаниями, является «сведующее лицо», включающее понятие эксперта.
Представление о судебном эксперте в экспертологии имеет два относительно самостоятельных смысла. Оно отражает, во-первых, понятие административного, трудового права: «Эксперт» — наименование одной из должностей, которую могут занимать лица, обладающие специальными знаниями («сведующие лица»), в экспертных учреждениях;
во-вторых, процессуально-правовое понятие об эксперте как о сведующем лице владеющем специальными познаниями, то есть теорией и методикой производства экспертизы какого-либо вида, которому следователь в соответствии с законом поручил произвести экспертизу. Последнее понятие исходит из ст. 57 УПК РФ («Эксперт»).
Т.В. Сахнова выделяет следующие признаки судебной экспертизы (Сахнова Т.В. Судебная экспертиза. М., 2000):
1.1) Применение специальных знаний в форме исследования к определенному объекту и предмету;
1.2) Осуществление особым субъектом — экспертом и по поручению суда или следователя;
1.3) Соблюдение процессуальной формы;
1.4) Получение новой информации (фактических данных) и оформление результатов в форме заключения, являющегося самостоятельным видом судебного доказательства.
В свете данных признаков сформулировано соответствующее определение: судебная экспертиза — это специальное исследование, назначаемое постановлением следователя или судом при наличии общего (процессуального) и специального оснований, проводимое сведующим лицом — экспертом в определенной процессуальной форме для получения судебного доказательства по делу (заключения эксперта).
В сфере процессуального статуса эксперта законодательство формулирует особые требования к его фигуре. Действующие в настоящее время правовые нормы зафиксировали кардинальные изменения самой модели экспертной деятельности, когда на смену почти исключительно государственной экспертизе, проводимой экспертами, владеющими лишь базовыми профессиональными познаниями, приходит экспертиза единоличная, выполняемая экспертом, имеющим специальные знания, относящиеся к предмету экспертизы.
Так в соответствии со ст. 12 и 13 закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» № 73-ФЗ от 31 мая 2001 г. (далее — Закона 73–ФЗ), государственный эксперт – это аттестованный работник государственного судебно-экспертного учреждения, производящий судебную экспертизу в порядке исполнения своих должностных обязанностей, имеющий высшее профессиональное образование и соответствующую подготовку по экспертной специальности.
Опора исключительно на общепрофессиональные познания с недостаточным учетом обязательности специальных познаний и личной практики по области знаний и фактам подвергаемым экспертизе приводит к получению необоснованных и незаконных заключений, которые нельзя признать доказательствами по уголовному делу.
Согласно ст. 41 Закона № 73–ФЗ («Распространение действия настоящего федерального закона на судебно-экспертную деятельность лиц не являющихся государственными судебными экспертами»), лица, участвующие в производстве судебной экспертизы, но не являющиеся государственными судебными экспертами, должны руководствоваться в своей деятельности требованиями к экспертному заключению, в частности, содержащимися в ст. 25 указанного закона.
1.5) Как следует из ст. 14 Закона № 73–ФЗ, документ составленный по итогам судебно-экспертного исследования должен называться «Заключение эксперта» или «Заключение комиссии экспертов». В уголовном деле №1–132–07/3 Таганского суда г.Москвы (далее – уголовное дело), в томе № 3 л.д. 210 документ озаглавлен «Заключение комплексной социально-психологической экспертизы по уголовному делу № 376062», то есть в нем не указано является ли это «Заключение» заключением «Комиссии экспертов» или независимых «экспертов». В соответствии с ч.2 ст. 201 УПК РФ: каждый эксперт, участвовавший в производстве комплексной судебной экспертизы, подписывает ту часть заключения, которая содержит описание проведенных им исследований, и несёт за неё ответственность. В связи с тем, что наименование не соответствует требованиям как указано ст. 14 Закона № 73-ФЗ, и также не соответствует ст. 25 этого закона, то в соответствии со ст. 201 УПК РФ и ч.3 ст. 14 УПК РФ по которой все сомнения в виновности обвиняемого толкуются в пользу обвиняемого получено следующее доказательство незаконности и необоснованности «Заключения»: психолог не имел права подписывать ту часть заключения, которая содержит описание проведенных исследований социологом, но в нарушение этого психолог в томе № 3 уголовного дела на листах дела с 242 по 275 подписался и под исследованиями социолога. Более того, даже если бы в наименовании указывалось, что это заключение комиссии экспертов, то это не давало бы права психологу подписываться под исследованиями социолога на основании того, что в постановлении о назначении социально-психологической экспертизы от 14 апреля 2006 г., расположенном на л.д. 200, 201 в томе №3 уголовного дела не указано, что в компетенцию специалиста–психолога, входит также оценка психологических аспектов экспертного исследования и экспертных выводов при ответе на вопрос социолога.
1.6.) В заключении комиссии экспертов должны быть отражены время и место производства экспертизы. В «Заключении» же место проведения экспертного исследования не указано. По поводу времени проведения экспертного исследования отмечено, что экспертиза проводилась с 17 апреля 2006 г., то есть в период с 14 апреля 2006 г., с даты подписания следователем постановления о назначении комплексной социально- психологической экспертизы, по 17 апреля 2006 г. материалы уголовного дела (объекты экспертного исследования) поступили в распоряжение: в «Заключении» не указано каким путем за такой короткий период материалы уголовного дела поступили в распоряжение для производства экспертизы и кому из экспертов поступили эти материалы, или материалы уголовного дела были разделены на две части. Экспертиза проводилась сотрудниками Института Психологии РАН и Института Латинской Америки РАН, которые находятся по разным адресам. В сведениях об экспертах не указано когда они прошли аттестацию.
1.7) Согласно ст. 23 Закона № 73-ФЗ, при производстве комплексной экспертизы экспертами разных специальностей каждый из них проводит исследования в пределах своих специальных знаний. При этом в заключении экспертов указывается, какие исследования и в каком объеме провел каждый эксперт, какие факты он установил и к каким выводам он пришел. Каждый эксперт, участвующий в производстве комплексной экспертизы, подписывает ту часть заключения, которая содержит описание проведенных им исследований и несёт за неё ответственность. Структура «Заключения» не соответствует требованиям ст. 23 Закона № 73–ФЗ.
Во-первых, в постановлении о назначении комплексной экспертизы установлено, что будут использованы специальные знания по крайней мере по пяти специальностям: общая психология, социальная психология, психология влияния, организационной психологии, социологии организаций. Это записано в томе № 3 л.д. 200 абзац 5. В сведениях об экспертах записанных в томе № 3 л.д. 212 уголовного дела указаны специальности «Общая психология», «Психология влияния», «Социология организаций» из записанных в постановлении о назначении комплексной экспертизы. Имеющие основное значение для предмета исследований специальности «Социальная психология», «Организационная психология», установленные в постановлении от 14 апреля 2006 г., в «Заключении» не приводятся.
Во-вторых, в структуре экспертного исследования психолог незаконно подписал исследования, которые проводил социолог.
В тексте «Заключения» можно выделить многочисленные фрагменты исследований, а также экспертные выводы, которые не требуют совместного применения познаний по приведенным в «Заключении» специальностям. Необоснованно использование познаний психологии для определения того, что «перечисление денег на счет № 40702810438250122323 в Сбербанке России происходит по следующим основаниям:...» (Том № 3 уголовного дела, л.д. 260 абзац 2) или того, что «На основании предоставленной финансовой документации не представляется возможным точно определить реальные размеры доходов Грабового Г.П. от деятельности ООО "Геовояджер".» (том № 3 уголовного дела (далее – УД) л.д. 260 абзац 3), «денежные» средства предприятия ПБЮЛ «Калашников А.В.» «складываются из:…» (УД Том № 3 л.д. 263, абзац 4), или юридической оценки «мошенничество прослеживается также и в отношении государственных организаций, в частности, предоставление "услуг" по обеспечению экономической эффективности, авиационной безопасности («диагностика технического состояния самолетов») (УД том № 3 л.д. 274, абзац 2) и тому подобное. Более того к определенным фрагментам текста необоснованно использование познаний в области социологии. Следует учитывать к тому же то, что в предоставленных в распоряжение экспертов материалах, указанных в УД томе № 3 л.д. 212, 213 даны подписанные и заверенные печатями протоколы точной диагностики технического состояния самолетов, что опровергает правовую оценку психолога и социолога о мошенничестве и свидетельствует о факте дачи заведомо ложного заключения.
1.8) Подписанные экспертами социологом и психологом проведенные ими исследования в томе № 3 УД л.д. 260 с данными о том, что «…не представляется возможным точно определить реальные размеры доходов Грабового Г.П. от деятельности ООО "Геовояджер"» не соответствуют материалам уголовного дела, так как никаких доходов не было. Факт отсутствия доходов доказан протоколом допроса свидетеля Калашникова А.В. от 03 апреля 2006 г., который являлся генеральным директором ООО "Геовояджер". В этом протоколе подписанным Калашниковым А.В. и старшим следователем прокуратуры Центрального административного округа г.Москвы в томе № 2 УД л.д. 207 абзац 6, л.д. 208 зафиксированы следующие показания свидетеля Калашникова А.В.: «Процент от прибыли по результатам деятельности ООО «Геовояджер» за конкретный период Грабовой Г.П. не получает. Никаких иных доходов Грабовой от деятельности возглавляемых мной организаций не получает. Авторские договора с Грабовым заключались, но выплаты Грабовому по ним до настоящего времени не производились». В соответствии с п.2, ч.1, ст.74 УПК РФ в качестве доказательств допускаются показания свидетеля. Исключение из «Заключения» указанных доказательств свидетельствует о факте искусственного создания доказательств обвинения экспертами с использованием заведомо ложных сведений. Объективной стороной мошенничества является незаконное получение обманными действиями или злоупотреблением доверия имущества или права на чужое имущество. Приведенные доказательства отсутствия доходов «…доходов Грабовой от деятельности возглавляемых мной организаций не получает» доказывает отсутствие объективной стороны мошенничества, определенной ст. 159 УК РФ, так как нет факта хищения чужого имущества или приобретения права на чужое имущество. В «Заключении» указанные доказательства в нарушение закона не записаны, что привело к незаконному подписанию экспертами совместных выводов о мошенничестве (том № 3 УД л.д. 274, 275). Эти обстоятельства дают основания полагать, что эксперты лично, прямо или косвенно, заинтересованы были в исходе уголовного дела и в соответствии с ч.2, ст. 61 УПК РФ данные обстоятельства исключали участие экспертов в производстве по уголовному делу. В соответствии с п.1 ч.2 ст.70 УПК РФ эксперт не может принимать участие в производстве по уголовному делу при наличии обстоятельств, предусмотренных ст. 61 УПК РФ и подлежит отводу. Но в нарушение уголовно-процессуального закона этого не было сделано. Более того полученное с нарушением требований уголовно-процессуального закона «Заключение» было использовано как доказательство и положено в основу обвинительного заключения направленному в суд.
Сделав общий вывод эксперты нарушили ст. 23 Закона № 73-ФЗ, так как согласно требованиям указанной статьи, «общий вывод делают эксперты, компетентные в оценке полученных результатов и формулировании данного вывода». Причем, «если основанием общего вывода являются факты, установленные одним или несколькими экспертами, это должно быть указано в заключении».
1.9) В соответствии со ст. 25 Закона № 73-ФЗ, материалы, иллюстрирующие заключение эксперта или комиссии экспертов, прилагаются к заключению в виде приложений. В «Заключении» записано «в качестве иллюстраций…» (УД том №3 л.д.216 абзац 2) и далее на трех листах приводится иллюстративный материал (УД том №3 л.д. 216, 217, 218), который в нарушение ст. 25 Закона №73-ФЗ находится в исследовательской части заключения, хотя должен находиться в приложении к «Заключению».
1.10) В соответствии со ст. 25 Закона № 73-ФЗ, с п.6 ч.1 ст. 204 УПК РФ в заключении эксперта или комиссии экспертов указываются вопросы, поставленные перед экспертом или комиссии экспертов. Вопреки требованиям ст. 25 Закона № 73–ФЗ, ст. 204 УПК РФ, а также ст. 16 Закона № 73–ФЗ по которой эксперт не вправе изменять формулировки поставленных вопросов из пяти поставленных вопросов, формулировки четырех в «Заключении» изменены. Вопросы поставленные на разрешение экспертов в постановлении о назначении комплексной социально-психологической экспертизы от 14.04.2006 г. (в дальнейшем – постановление от 14.04.2006г.) изменены следующим образом:
Первый вопрос в постановлении от 14.04.2006 г. записан в формулировке «Как с точки зрения психологии можно оценить представленные печатные материалы, видеозаписи?» (УД том № 3 л.д. 200) в «Заключении» изменен исключением из экспертизы видеозаписей «Как с точки зрения психологии можно оценить представленные печатные материалы?» (УД том № 3 л.д. 213);
Второй вопрос в постановлении от 14.04.2006 г. записан в формулировке «Какое влияние оказывают предоставленные на исследование печатные и видеоматериалы на психосоциальную сферу человека при их регулярном использовании?» (УД том № 3 л.д. 201) в «Заключении» соответственно изменен исключением из экспертизы видеозаписей «Какое влияние оказывают предоставленные на экспертизу печатные материалы на психосоциальную сферу человека при регулярном использовании?» (УД том № 3 л.д. 213);
Третий вопрос в Постановлении от 14.04.2006 г. записан в формулировке «Можно ли рассматривать предоставленные на исследование печатные и видеоматериалы в качестве элементов системы воздействия на поведение, мышление и волевые процессы человека? Если "да", то как это воздействие можно описать с точки зрения психического благополучия личности?» (УД том № 3 л.д. 201) соответственно в «Заключении» изменен исключением из экспертизы видеозаписей «Можно ли рассматривать предоставленные на исследование печатные материалы в качестве элементов системы воздействия на поведение, мышление и волевые процессы человека? Если "да", то как это воздействие можно описать с точки зрения психического благополучия личности?» (УД том №3 л.д.213).
Пятый вопрос в постановлении от 14.04.2006 г. записан в формулировке «Можно ли на основании представленных материалов выявить организацию распространяющую данные технологии? Если "да", то как её можно описать с точки зрения социальной психологии и социологии, какова специфика ее функционирования, организационное устройство, функции подразделений?» (УД том № 3 л.д. 201) в «Заключении» изменен заменой слова «технологии» на словосочетание «систему воздействия», «Можно ли на основании представленных материалов выявить организацию, распространяющую данную систему воздействия? Если "да", то как ее можно описать с точки зрения социальной психологии и социологии, какова специфика ее функционирования, организационное устройство, функции подразделений?» (УД том № 3 л.д.213). Замена произведенная в пятом вопросе еще до начала экспертных исследований содержит в формулировке этого вопроса в «Заключение» предрешающие выводы о том, что уже обнаружена «система воздействия», которая названа «данной». Это исключает целесообразность проведения социально-психологической экспертизы, так как целью экспертизы как раз и является определить существует ли какое-либо «воздействие» или нет. В Постановлении Судебной Коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 17 июня 2004 г. по делу Радюк установлено, что незаконно содержание вопросов предопределяющее выводы эксперта; вопросов содержащих ответ; вопросов, которые по сути вопросами не являются, а содержат суждение лица которое поставило вопрос. Это Постановление Верховного Суда РФ от 17.06.2004 г. также доказывает, что пятый вопрос получен с нарушением требований уголовно-процессуального законодательства, то есть «Заключение» на основании этого является недопустимым доказательством.
1.11) Изменение формулировок вопросов поставленных следователем в постановлении от 14.04.2006 г. нарушает ч.1 ст. 80 УПК РФ, по которой заключение эксперта – представленные в письменном виде содержание исследования и выводы по вопросам, поставленным перед экспертом лицом, ведущим производство по уголовному делу.
В соответствии с п.3 ч.2 ст. 74 УПК РФ в качестве доказательств допускаются заключение эксперта, но на основании установленных нарушений требований ст. 80 УПК РФ в соответствии с ч.1 ст. 75 УПК РФ заключения экспертов содержащиеся в «Заключении», являются недопустимыми доказательствами.
В томе № 3 уголовного дела приведены «Видеозаписи авторских семинаров, проведенных Грабовым Григорием Петровичем по распространению Учения Григория Грабового», начиная с времени предъявления первого эпизода по уголовному делу от 20 июня 2003 года темы семинаров относятся к разделу «Религия» в Учении Григория Грабового (УД том № 3 л.д. 120), то есть являются религиозными проповедями. Наименования таких проповедей озаглавлены «Учение Григория Грабового "О Боге"». В томе № 3 уголовного дела с листа дела 120, соответствующего записи о проведенной 20 июня 2003 г. проповеди, по лист дела 138 записаны наименования 120 проповедей, озаглавленных «Учение Григория Грабового «О Боге». Соответственно по всем предъявленным эпизодам обвинения, в дни соответствующие этим эпизодам проводились проповеди «Учение Григория Грабового «О Боге». Видеозаписи этих проповедей доказывают, что проводилась религиозная деятельность, причем обучающая и этим устанавливается при экспертизе видеозаписей отсутствие событий преступлений. Незаконное изъятие видеозаписей из экспертных исследований привело к заведомо ложным заключениям экспертов. Указанное изъятие также нарушает ст. 5 Закона № 73–ФЗ, по которой государственная судебно-экспертная деятельность осуществляется при условии точного исполнения требований Конституции Российской Федерации, которой в соответствии со ст. 28 каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними.
следующая страница >>>



Яндекс цитирования
© Международное общественное объединение «ХАРТИЯ ДРУГГ» 2006  - Бесконечность ;
Российская Политическая Партия ДРУГГ, 2005-2006 гг.
При перепечатывании материалов ссылка на DRUGG.RU обязательна.