В соответствии со ст.ст. 119, 120 УПК РФ ходатайствую об отмене мне меры пресечения в виде содержания под стражей на основании ст. 110 УПК РФ. В соответствии со ст. 99 УПК РФ к обстоятельствам учитываемым при избрании меры пресечения относятся сведения о роде занятий и другие обстоятельства. В соответствии с дипломом профессора по безопасности особо сложных объектов и запатентованными способами прогнозирования безопасности эксплуатации атомных электростанций и профильной техники, подтверждёнными моими прогнозами аварий и неисправностей Балаковской АЭС от 15 февраля 2006 года, я по роду занятий являюсь дипломированным специалистом, доказавшим, в том числе и на основе личных способностей, точно прогнозировать аварии и неисправности Балаковской АЭС. Обстоятельством требующим отмены мне меры пресечения в виде содержания под стражей и освобождения меня является полученная мной в следственный изолятор № 2 ФСИН телеграмма о подтверждении моего прогноза состояния безопасности Балаковской АЭС Саратовской области, по сообщению пресс-службы концерна РОСЭНЕРГОАТОМ об отключении от сети 04 мая 2007 г. двух энергоблоков 3 и 4 Балаковской АЭС (телеграмма № 319 от 04 мая 2007 г. прилагается к настоящему заявлению). Это подтверждение моего прогноза о возрастающей неконтролируемости процессов ядерного реактора Балаковской АЭС и срочно требуется предоставление моих научных и практических данных для предотвращения взрыва от ядерной реакции Балаковской АЭС. Этот развивающийся быстрыми темпами процесс понижения уровня безопасности состояния Балаковской АЭС угрожает жизням миллионов людей.
В уголовно-процессуальном действии по моему уголовному делу сторона обвинения, как это удостоверяется судебным следствием, может предоставить только доказательства показаний потерпевших основанных на догадке, предположении, слухе по ст. 75 УПК РФ, причём потерпевшие не могут указать с обоснованием источник своей осведомлённости. Юридически и процессуально предоставляемые стороной обвинения доказательства поэтому недопустимы. Эти доказательства стороны обвинения не могут быть положены в соответствии с ч.1 ст. 75 УПК РФ в основу обвинения, а также использованы для доказательства любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 УПК РФ. Таким образом в соответствии со ст. 299 УПК РФ доказана моя полная невиновность на реабилитирующем основании в соответствии со ст.ст. 305 и 306 УПК РФ. В дополнение к этому государственный обвинитель в соответствии с ч.7 ст. 246 УПК РФ с учетом главы 10 УПК РФ придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленного мне обвинения и тогда он отказывается от обвинения, так как есть мотив для отказа для обвинения в ходе судебного следствия.
По показаниям потерпевшего всё можно понять, но в комментарии смысла к Суре 2 ст. 12 Корана изложено противоположное в том, что существует «Отрицательная форма глагола "ша’ара" – не понимать, не чувствовать в виду неспособности понять, отсутствия разумения». В комментарии к Суре 2 ст. 13 Корана есть также: «Отрицательная форма глагола "анима" – не понимать в виду не желания понять».
Сторона обвинения инкриминирует фразы со словом "воскрешён", но в Суре 2 ст. 154 Корана записано:
«И об убитых на пути Господнем
Не говорите, что они мертвы.
Нет! Они живы –
Но этого постичь вам не дано».
Таким образом, сторона обвинения входит в прямую религиозно-атеистическую конфронтацию с Исламом. В нашем многонациональном и многоконфессиональном обществе сторона государственного обвинения не имеет право этого делать и должна отказаться от обвинения, а суд должен признать обвинение незаконным подрывающим Конституционные основы государственного строя Российской Федерации, построенного на волеизъявлении всего народа России, в том числе и исповедующего Ислам.
Впервые в истории цивилизации противостояние атеистического мировоззрения, и любого другого обоснования применяемое стороной обвинения, по отношению к Исламу привело к мгновенной, одномоментной угрозе жизни миллионов людей из-за содержания меня под стражей на основании этого. Причём сторона обвинения не имеет даже обусловленных уголовно-процессуальным законом оснований ходатайствовать о содержании меня под стражей, т.к. положенная ею в основу обвинения социально-психологическая экспертиза моих печатных трудов сделала вывод, что в моём Учении "воскрешённый" это значит тот о ком думают как о живом, что полностью соответствует Суре 2 ст. 154 Корана. Поэтому для суда нет никаких оснований считать в соответствии с действующим законодательством и Конституцией России, а других оснований у суда не может быть, что как видно абсолютно ничем не обоснованное мнение государственного обвинителя может быть основанием для содержания меня под стражей. Кроме того поддержка точки зрения, как доказано, ни на чем не основанной государственного обвинителя приводит к большой социальной напряженности т.к. уже прошло около 300 митингов и открытых шествий за освобождение меня не только мусульман, но и атеистов, т.к. создаётся угроза и их жизням, и христиан. Ведь сторона обвинения вменяет преступным образом слово "воскрешение" только как воскрешение исключительно физического тела человека в бытовом понимании, и при этом специально исключает из событий научную сторону познания, даже путём изъятия из уголовного дела CD-дисков научно обоснованных и патентно защищённых, а в противоположность этому в Библии в первом послании к Корифянам записано: «Так и при воскрешении мертвых: сеется в тленном, восстаёт в нетленном», «Сеется тело душевное, восстаёт тело духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное» (15: 42, 44). То есть воскресший человек имеет духовное тело обладающее обобщающими качествами в восприятии. Таким образом сторона обвинения становится в религиозную конфронтацию против Христианства, об опасности которой для миллионов людей и социальным институтам цивилизации в целом я уже в настоящем ходатайстве, в описании противостояния стороны обвинения Исламу, я уже писал. В моём Учении всё основывается на канонических источниках, причём я описываю с точки зрения науки об оптимизации и управления так как в книге "Воскрешение людей и вечная жизнь – отныне наша реальность!" на странице 32 записано: «Ибо следует иметь ввиду, что воскрешение – это на деле управление всем внешним пространством». О том, что я говорю об системе управления для пользы всему Миру и всем одновременно при освоении моего Учения свидетельствуют на допросах и потерпевшие. Отсюда следует вывод, что обвинение меня вообще ни в каком виде ни в правовом, ни в моральном, ни в нравственном не существует, и следовательно держать меня под стражей противозаконно.
А то что технологии воскрешения применимы для оздоровления сказано в Христианской молитве "Канон за болящего":
«Дщерь Иапрову уже умершу, яко Бог оживил еш, и ныне возведи Христе Боже, от врат смертных болящего. Ты бо еси путь и живот всем».
В моих технологиях также повсеместно написано, что занимаясь познанием явления относящегося к слову "воскрешение", практикуя в этом направлении за счет увеличения знаний человек оздоравливается. Если человек занимается этим вопросом относящимся к воскрешению, то он может просто это делать для самооздоровления, и доказать, что он ставил цель воскресить в физическом теле человека или оздоровить другого невозможно. Человек может через технологии воскрешения и оздоровления по моему Учению заниматься просто управлением событиями из другой области, не относящейся к оздоровлению или воскрешению. Другая точка зрения квалифицируется как оговор. Эти доказательства и есть основания для освобождения меня.

       08 мая 2007 г.                                                                                     Грабовой Г.П.